Дружинник поднял руку с дубиной, и печка с Емелей и Иваном-дураком съехала на обочину.
— Гой еси! — приветствовал он, — Азъ есмь Дружинник, имя моё Ладислав Безсонов. Почему нарушаем?
— Чего это я нарушаю? — удивился Емеля, — По своей полосе я двигался, скорость дозволенную не превышал. Пошто наговариваешь?
— Да как же. На перекрёстке у рынка обоз не пропустил, проскочил. Скотину напугал.
— Не было такого, — помотал головой Емеля.
— Ах, не было, — кивнул Дружинник и принюхался, — Выпивали сегодня?
— Скажи ему, — со смехом зашептал Иван-дурак на ухо Емеле, — Что мы лампу керосиновую спиртом заправляли и на себя пролили.
— Ты что же это, за дурака меня держишь? — вспылил Дружинник, — Я ж тебя, подлеца, прекрасно слышу.
Иван-дурак засмеялся и заговорил сам с собой.
— Дурак он, ваше благородие, — пояснил Емеля, — Вы уж не серчайте. Про запах как есть скажу: за обедом две чарки за Царя-батюшку поднял, за его здравие.
— Ну, если за Царя, то прощаю. А топишь чем?
Емеля побледнел.
— Ну дык это. Берёзой же, — соврал он.
— Берёзой, — задумчиво повторил Дружинник и что-то записал в книжицу, — А я вот запах кедровый улавливаю.
— Скажи ему, — вновь зашептал Иван-дурак, смеясь, — Что у тебя в трубке иголки кедровые.
Емеля виновато посмотрел на Дружинника. Тот вздохнул.
— Куда путь держите? — спросил он.
— В баню, ваше благородие.
— Своей разве нету? — удивился Дружинник.
— Есть, — кивнул Емеля, — Друг в гости звал. К нему и направляемся.
— А как друга зовут?
— Фёдор.
— Который носатый?
— Он самый.
— Понятно, — Дружинник оглядел печку, — Запрещённое что-нибудь везёте?
— Скажи нет, — шепнул Иван-дурак на всю улицу.
Емеля вздохнул.
— Никак нет, ваше благородие.
— А ежели я заслонку открою, ничего не найду? — спросил Дружинник.
— Может и найдёте, — раздражённо ответил Емеля, — Пошто мне знать, что туда всякие дураки складывают.
Дружинник открыл заслонку и вынул оттуда три бутыля спирта.
— Как раз на 30 суток, — сказал он, по 5 суток за бутыль.
— 15 же получается, ваше благородие, — возмутился Емеля.
— Ещё 15 за обман, керосиновую лампу и иголки кедровые. Будем оформлять?
— Незачем, — буркнул Емеля, — Не было у нас ничего.
— Ну, раз ничего у вас не было, то и задерживать вас не за что, — согласился Дружинник, убирая бутыли за пазуху, — Не смею задерживать, доброго пути!
Разбойник
