Я никогда не наступал себе на горло
Евгений Ничипурук рассказывает о русской гастрономии, Крайнем Севере, мате в литературе и тонкостях ивента
Евгений Ничипурук
Писатель, ресторатор, event-продюсер
Автор книг «Больно.ru», «Сны Сирен»,
«2012. Дерево Жизни», «Гололед» (релиз в 2018 году)
Создатель и генеральный директор агентства
Allnighters Marketing Communications
владелец сети гастробаров Раковая
генеральный продюсер фестиваля Толстой Weekend
Интервью провела: Дарина Грибоедова
— Женя, как человек бизнеса стал заниматься творчеством и писать книги?
—Скорее наоборот, это человек творчества вынужден заниматься бизнесом. (Смеется). Творчеством сыт не будешь в нашей стране, да и везде, человеку творческому очень сложно получать большие суммы вознаграждения за свой труд. Посмотрим в разрезе рынка: сколько в мире писателей, которые пишут вполне хорошие интересные тексты, могут иметь большую армию поклонников, но мало кто из них зарабатывает литературным трудом столько, чтобы позволить себе ничем не заниматься. В любом случае, есть некая сопутствующая деятельность, которая позволяет жить на том уровне, на котором человек хочет.
Я будучи человеком творческим изначально, всегда параллельно развивал свои менеджерские и управленческие способности. У меня всегда было представление о том, как я должен жить. Я никогда не наступал себе на горло, не пошел работать в корпорацию, не стал развивать какие-то бизнес-проекты, которые были бы мне не интересны. Все, чем я сейчас занимаюсь, так или иначе творчество. Рестораны, например, — это ежедневный творческий труд, и в плане маркетинга, и в плане создания концепции места (прим.ред. — мы сидим с Евгением в одном из гастробаров сети «Раковая» на Таганке) работы над меню, кухней, блюдами, визуальным оформлением.
Продюсерская деятельность — это самое что ни на есть творчество, другое дело, что оно может быть разным. Либо глобальные конференции, форумы, в сотрудничестве с министерствами или корпорациями, либо стильные творческие ивенты. Я, например, являюсь генеральным продюсером театрального фестиваля «Толстой Weekend», который проходит в Ясной поляне. Этот проект — услада для души. Таких проектов у нас довольно много, именно они позволяют ощутить свою причастность к культурному современному пласту. В целом, я не вижу противоречий. Я всю жизнь развиваюсь в одном ключе, просто есть какие-то ответвления, стримы.
Продюсерская деятельность— это самое что ни на есть творчество
— Ты переехал в Москву в возрасте 23 лет, имея за плечами в родном Волгограде много успешных проектов, включая запуск популярной радиостанции, как встретила тебя столица?
— Я уехал из Волгограда, когда достиг потолка. Я был на тот момент генеральным директором радио, продюсером в крупном ночном клубе «Пиранья», который сам запускал и наладил там систему работы. Был креативным директором рекламного агентства. Потом уперся в потолок, хотелось развиваться вертикально, а не горизонтально, делать более сложные проекты, совершенствоваться. В 2001 году я переехал в Москву. Какое-то время было очень тяжело, для Волгограда я получал огромные деньги, привык жить по-другому, а здесь пол года не мог найти работу. Люди, с которыми я тогда взаимодействовал резко стали видеть во мне не партнера, а конкурента. Возможно, это и правильно, хватка у меня хорошая (улыбается). Позже я познакомился с Леной Кипер, продюсером группы «ТАТУ», автором песен «Я сошла с ума» и «Нас не догонят», мы с ней нашли общий язык и стали работать вместе над продюсированием проектов. (Ничья, 2ва самолета). В итоге, меня в Москве опять засосало в клубную пучину (смеется).
— Приходилось расталкивать локтями?
—Я сделал это в жизни один раз, как раз когда был очень молодой и амбициозный. Я пришел на радиостанцию с желанием сделать свою программу, была у меня в 18 лет такая мечта. Прихожу, а они, хитрецы, пытались таким образом, оказывается, завербовать менеджеров по рекламе. Я рассказал свою концепцию. Директор меня выслушал и говорит: «Все хорошо, только денег на твою программу нет, иди-ка менеджером по рекламе, найдешь спонсоров и мы сделаем тебе программу». Я молодой, не знал, что это сложно, и согласился. В итоге, через 1,5 года я сам стал директором этой программы, а еще через 2,5 года — генеральным директором всей радиостанции. А того мужика уволил, кстати. (смеется)
— Отомстил?
— Нет, не отомстил, просто не сошлись характерами. В какой-то момент на радиостанции наступила революция — либо уберут твою команду, либо тебе самому нужно убрать «стариков», и создавать проект, ради которого мы и пришли. Вот тогда пришлось потолкаться локтями. Но дело это не очень благодарное. Сейчас я предпочитаю все делать на релаксе, легко и красиво.
— Твой первый роман Больно.ru был написан в 2006 году…
— Написан в 2003-м, а опубликован в 2006. У него была интересная судьба, это была первая в России интернет-книга. Повесть. Я обратился в несколько издательств, мне отказали, сказав, что книжка классная, но размер маленький, не знают как ее издавать. И мы первые в России сделали книжный сайт, выложили туда книгу целиком, придумали с художником классные иллюстрации. Имея некоторые возможности, я заключил партнерство с Mail.ru в качестве информационной поддержки, и они дали мне огромное количество трафика для поддержки проекта. В день книгу посещало около 200 тысяч человек, было огромное количество скачиваний. Книга разорвала рунет. Люди ее распечатывали, приносили на пары в институты, передавали распечатки друг другу. Мне приходило в день по 10−12 тысяч писем, и я сидел копипастом отвечал всем «Спасибо». Поэтому к 2006 году у книги уже была культовая андеграундная известность. Позже издательство «Астрель-СПб» предложило мне опубликовать Больно.ru и понеслось дальше.
— Прошло 15 лет с выхода первой книги, а в декабре прошлого года ты закончил свой четвертый роман «Гололёд». Как ощущения?
— «Гололёд» совсем другая книга. В этом году она выйдет в свет. Я надеюсь, что сохранил свой стиль, первые читатели уже про это говорят, по крайней мере. Вообще, все мои книги разные, не интересно делать что-то одно, раскачивать только одну тему. Больно.ru — очень экспрессивный литературный клип, где на первых страницах все побежали, а потом все умерли. А «Гололёд», это более размеренная книга, хотя и захватывающая. Про Русский Север, про среду, совершенно интересную, маргинальную, про то, что, на самом деле, наш Север — это wild wild West как было в Америке, только вместо золота — нефть. Вместо индейцев — наше коренное население, но по большому счету, схема взаимоотношений, культуры и нравов, примерно такая же. Я был в экспедиции, когда собирал материал для книжки, ездил на Баренцево море, в поселки.
Могу сказать, что у нас драка началась как в фильме «Человек с бульвара Капуцинов», где, помнишь, сцену Караченцова со стульями. (Смеется). Вот так же и у нас произошло через 3 минуты после того, как мы в местный клуб зашли. Там очень интересные реалии. К тому же, хотелось написать более классический роман, как дань тем книгам, на которых выросло мое поколение: Фенимора Купера, Джека Лондона, Фрэнсиса Фицджеральда. Когда есть герой, переживающий кризис. Такой литературы сейчас нет, а зря.
— В твоих книгах часто присутствует мат, были из-за этого проблемы с цензурой и издательствами?
— С тем издательством, с которым мы сотрудничаем много лет, проблем не возникало. Во второй и третьей книгах, кстати, мата нет, он там не нужен. Мат нужен лишь тогда, когда в нем есть художественная необходимость. Например, когда у тебя герой — водитель, работающий на «зимнике», он матом не ругается, он им разговаривает. И если убрать из его лексики мат, потеряется всякий смысл. В «Гололёде» именно поэтому матерные слова и есть. Не знаю, будут ли и-за этого какие-то ограничения, скорей всего появится значок 18+.
У меня были стихи со смешным количеством матерных слов, довольно лайтовых. Стихотворение «Завтра» все время перепечатывают, оно попадало в различные сборники, и издатели все время просили заменить там одно слово, сразу потерялся смысл.
Нет как таковой борьбы, вопрос аудитории. Мат — не самое страшное, что можно встретить в художественном произведении.
Пусть лучше читают книги с небольшим матом, чем не читают вообще
— Согласен, с тем, что делишь аудиторию с Минаевым, Вишневским, Сафарли? Тебя в интернете часто сравнивают с этими авторами.
— Это потому что первая книжка была со статусом «модный», поэтому такое сравнение и пошло. Хотя мне не очень нравится этот статус, он скорее портит литературу, чем дает ей что-то хорошее.
Аудитория если и пересекается, то в том формате, что это люди читающие и размышляющие, молодые умом и эмоциями. Сейчас их не так много как было раньше. Аудитория книг, в целом, сильно уменьшилась под натиском различных других форматов досуга. Если раньше человек садился вечером в кресло с книжкой и чашкой чая или бокалом вина, то сейчас половина из этих же людей проводит время с сериалом. Получая некий схожий контент, как им кажется. Люди, которые раньше перед сном открывали Харуки Мураками, теперь включают серию «Настоящего детектива».
— Хотелось бы экранизировать свои романы?
— У меня было очень много предложений по Больно.ru, до сих пор даже поступают. Но дальше долгих разговор не идет пока дело. Не понимаю почему, ведь это полный артхаус. До артхауса нужно дозреть. Зарабатывать на нем в России непросто. У нас умеют зарабатывать только на треше. Есть попытки продюсеров сделать фестивальное кино. Я не против. Мы с моим товарищем из Лос-Анджелеса сейчас пишем синопсис для кинематографического проекта. Попытаемся качнуть и эту форму искусства.
— Как ты относишься к критике и негативным отзывам в соцсетях?
— Никак не отношусь. Всем мил не будешь, что бы ты ни делал. С этим нужно смириться еще в детском саду и не переживать. Невозможно создать ничего такого, чтобы нравиться всем. Другое дело, если ты делаешь что-то, что заставляет людей тратить свою энергию на создание негативного отзыва, получается, ты задел их альтер-эго, темную сторону.
Читать дальше интервью с Евгением на Вандерласте.
Если вы хотите видеть больше такого в своей ленте — ставьте лайк и подписывайтесь на канал.
Вандерласт в фейсбуке, инстаграме и на саундклауде.
