— Ну спасибо! — Иван-царевич поклонился, — Выручил, век не забуду!
— Таки не нужно столько благодарностей, — скромно отмахнулся Серый Волк, — С тебя тысяча золотых и расстанемся друзьями.
У Царевича закружилась голова.
— Тысяча? — удивился он, — Ты не говорил, что твоя помощь платная.
— Ты не задавал вопросов, Ваня, — парировал Серый Волк.
Иван-царевич не нашёл, что на это сказать.
— Ежели б ты, скажем, сто золотых попросил, я бы без разговоров дал, — продолжил возмущаться Иван, — А это ж такие деньжищи. За что столько?
Серый Волк вздохнул и закатил глаза.
— Таки неужто это много? Ты успел забыть, сколько миль проехал на мне верхом? Забыл? От нашего царства до царя Афона, от него до царя Кусмана, потом до царя Долмата. И столько же в обратную сторону.
— В обратный путь ты налегке бежал, — напомнил Иван-царевич.
— Но бежал же, — Волк почесал бок, — Не для собственного развлечения, а тебе в помощь.
— Всё равно много получается, — Иван внезапно хлопнул себя по лбу, — И вообще, если бы ты моего коня не съел, то и возить меня бы пришлось бы.
— Верно, — кивнул Серый Волк, — Съел. А как иначе? Время нынче такое, сам понимаешь. Если бы я его не съел, то как бы я имел предложить свою посильную помощь?
— Специально что ли? — охнул Иван, — Чтобы денег с меня содрать?
Волк поморщился.
— Ты делаешь мне больно своими словами, — сказал он, — Я называю это содействием самому себе. И потом — за коня я скинул аж пятьсот золотых скрепя сердце! Исключительно из-за большого уважения к твоей родословной! Он в живые годы столько не стоил. Видишь, какая экономия?
— Лопну сейчас от радости, — сурово ответил Иван.
— Таки заплати и лопайся на здоровье, — любезно сказал Серый Волк, — Что там ещё? А. Превращения, опять же. Это ведь не так просто, хочу тебе сказать. Плюс травма.
— Какая ещё травма? — удивился Иван-царевич.
— Психологическая, — по слогам выговорил Волк, — Я когда в Елену Прекрасную превратился, царь Кусман свадьбу устроил, и меня на себе женил. И как прикажешь жить с таким воспоминанием?
— Пятьсот, — оборвал его Иван, — За твои страдания.
— Таки шо мы торгуемся как на базаре? — удивился Серый Волк, — Этой суммой даже страдания не покрыть, не говоря уже о помощи. Я ведь и так скидку сделал.
— Ни монетой больше, — ответил Иван-царевич.
Волк вздохнул и выдавил скупую слезу.
— А как же твои братья, Ваня? — с грустью спросил он, — Они же тебя это…того… А я ведь тебя спас. Ворона за живой да мёртвой водой отправил. А с братьями что сотворил… А мне ведь с этим грехом жить.
— Шестьсот, — сквозь зубы проговорил Иван-царевич.
— Никакого уважения, — Волк прижал уши, — Это же как нужно не ценить тех, кто рядом с тобой в трудное время?
— А как можно вымогать деньги, а? — Иван сплюнул, — А ещё другом назывался. Бери шестьсот монет и чтоб духу твоего здесь не было!
— Что ты такое говоришь, Ваня? — наигранно удивился Серый Волк, — Таки о каком вымогательстве идёт речь? Если ты считаешь, что я не заслужил этих денег — давай спросим твоего папу — чтоб он был здоров! И если он скажет, что я не прав, я тут же развернусь и убегу в лес, не будь я Серым Волком!
— Не надо папу ни о чём спрашивать, — Иван нахмурился и полез за кошелём с монетами, — Незачем ему знать, что ты мне помогал. Вообще никому не надо знать об этом.
Волк почесал лапой за ухом и понимающе закивал.
— Зачем тревожить пожилого человека, да. Но я имею тебе сказать, Ваня, что память моя уже не так хороша, как в молодые годы.
— Ты это к чему? — Иван удивлённо поднял бровь.
— Могу забыть, что нельзя говорить, — пояснил Серый Волк.
Иван вздохнул и бросил кошель на землю.
— Забирай, — злобно сказал он, — Ободрал как липку, вымогатель.
— Шоб ты так жил, Ваня, как прибедняешься, — с укоризной ответил Волк.
Он аккуратно поднял кошель с золотом и скрылся в лесу.
Заходи на канал и окунись в странный мир не таких сказок 🙂
Мальчик с пальчик
Письмо
