Правила жизни cенегальского сторожа
Бадиама, 30 лет,
сторож,
деревня в долине реки Казаманс
Кто бы подумал, что в душе садового сторожа из Сенегала скрывается недооцененный лирик. Продолжаем беседовать с жителями разных стран мира о том, что важно для них в жизни.
Я сторожу манговый сад. Гоняю бабуинов, которые стаями скачут повсюду. Они срывают и надкусывают все манго без разбора. Вон вся земля усеяна манговыми косточками и недоеденными плодами.
За манго прибегают только взрослые бабуины, иногда мамаши с малышами на пузе. Детеныши у них в «детском саду» — много любопытной малышни под присмотром двух-трех нянек таращатся из-за болотных кочек. Если к ним приближаешься, няньки загоняют малышей подальше под деревья.
Я живу за рекой, в 5 км отсюда. Езжу на работу и домой на велосипеде. Утром я успеваю на молитву, если не ленюсь встать.
Мы — мусульмане. В нашей деревне есть мечеть, а в соседней — нет. Здесь даже электричества нет. Вечером люди собираются возле костра, поют и болтают. Дети идут спать около девяти, а взрослые сидят часов до 11, освещаемые пламенем.
Мы делаем одежду сами. Берем прямоугольник ткани, вырезаем дырку для головы, сшиваем по бокам, оставив место для рук. Оп-ля! И одежда готова. Но есть и нарядно одетые девушки, прямо как в Дакаре. Сам я чаще ношу обычную одежду: джинсы, футболку.
Я не женат, живу с родителями и семьей брата. Не встретил еще свою принцессу. (Смеется.) Да и когда жениться? Я все время на работе.
В 8 утра сюда приплывает мой приятель Солокани. Он заготавливает жерди из длинных пальмовых листьев. Из них Солокани сооружает прочные кровати и другую мебель на продажу. Кое-что прямо тут и делает, а потом увозит на пироге в деревню.
Когда французы ушли из Сенегала, мы стали свободнее, но беднее. Я хочу в Европу. Говорят, там чисто везде. Здесь все по-другому. У нас много мусора, мы выбрасываем его на окраины села. Сожжем когда-нибудь.
Утром здесь много животных и птиц, пеликаны, цапли, аисты. Есть и крокодилы. В жару все животные прячутся. Даже бабуины реже приходят. Я прогоняю их с утра, а потом готовлю себе обед. После обеда снова гоняю бабуинов. Когда уплываю вечером, они, конечно, снова прибегают, но я уже не на работе.
От жары прячутся и термиты. Некоторые муравейники похожи на горы, другие — на домики. Там есть король и королева, они огромные, до 10 см. Все муравьи в одном термитнике происходят от них и делятся на строителей и солдат — тех, кто добывает пищу. Кожа у термитов очень нежная, потому для походов за едой они берут с собой крупинки земли и строят тоннели, внутри которых и ходят на охоту.
Я могу продать приезжим манго или обменять на одежду. Женщины покупают у меня ведро манго по 2000 франков (€3, или 186 руб.), чтобы потом продавать на рынке поштучно.
Простые люди очень бедные. Мы мало зарабатываем, а в Европе денег много. Там ты поработал с 8:00 до 17:00 и идешь домой отдыхать. А я работаю каждый день с 7:00 до 17:00 всего за 20 000 франков в месяц (€30, или 1860 руб.). Некогда отдыхать.
Да, здесь я весь день на природе — и работаю, и живу. Тепло, красиво. Но я хочу уехать.
Я не закончил среднюю школу, потому что у родителей не было денег. Сейчас правительство иногда помогает студентам, есть какие-то программы. А многие сами детей учат — кто чему может.
Мы пьем воду из реки, готовим на ней. Хорошая вода. Отстоится немного, и можно пить. Будете?
На обед я варю острый рис, овощи туда крошу, специи. Когда есть, готовлю буй (кисловатый витаминный напиток из порошка плодов баобаба. — Прим. ред.). Баобабы большую часть года стоят без листьев. Они очень живучие — даже упав на землю, укореняются и лежат огромным живым кустом.
Во время сезона дождей на полях, где сейчас грядки с чили и бататом, наши женщины выращивают рис. А мужчины — маис.
Малярии в течение года не бывает, будет в середине сезона дождей — четыре месяца с середины июня. Могут дожди лить по две недели без перерыва. Потом до марта хороший сезон, зеленый, не жаркий. А дальше наступает жара. До +50 °С, наверно.
Туристов в хороший сезон много. По реке приплывают от океана или по суше. Многие наши рассчитывают, что иностранцы заберут их с собой в Европу. Они пишут на бумажке свое имя и адрес и дают иностранцу на улице или на рынке. Все на что-то надеются.
