Льды и Духи Ольхона
Уже не раз в своей жизни приходилось убеждаться, что мысли материальны. Поэтому стараюсь быть осторожнее в своих желаниях и мечтах, допуская в сознании только позитивные мысли.
Месяца не прошло, как я наткнулся на подборку фото зимнего Байкала. Изображения покорили и поселили внутри чувство нереальности.
Мозг сам прокричал фразу "я хочу это увидеть, чтобы поверить, что это правда!", а руки сделали пост на эту тему в Фейсбуке. И вот, спустя месяц, машина, разметая редкие снежинки на сером асфальте, мчит меня к острову Ольхон, изюминке летнего Байкала и жемчужине Байкала зимнего.
Что он откроет мне? Будут ли духи Ольхона благосклонны, погода доброжелательна, а льды вокруг озера чисты от снега? Эти и множество других вопросов крутились в моей голове, пока я крутил руль на извилистых дорогах Тажеранских степей, которые пересекает каждый путник, держащий путь к Ольхону. Тем временем совсем стемнело, и первое своё приключение, 12ти километровую переправу на Ольхон по льду озера, мне предстояло совершить в кромешной темноте. Что, не скрою, восхищало, но и пугало одновременно. Вот он, выезд на лёд, пока коричневый от нанесённого колёсами песка, но с каждым метром становящийся всё светлее и ровнее. В какой-то момент исчезает под колёсами и снег…и машина, цокая шипами, скользит по чёрному и абсолютно гладкому льду. Спустя пару километров, осторожность проигрывает схватку с любопытством, я останавливаю машину и первый раз в жизни выхожу на лёд Байкала.
Вокруг звенящая тишина, полная тьма, ни звёзд, ни луны. А спустя всего десяток секунд, когда сознание начинает привыкать к тому, что можно ходить по льду без опаски, я слышу треск…через пару секунд ещё один. Это "дышит" Байкал. Я много читал об этом, но не думал, что первое знакомство с могучим сибирским льдом и его дыханием будет столь пугающим. Привычный звук закрывающейся двери авто, глубокий выдох, еду дальше….
Самый большой и известный населенный пункт Ольхона — это посёлок Хужир. Именно здесь можно найти в большом количестве базы отдыха, гостевые дома, хостелы и комнаты. Здесь же находится самая известная достопримечательность Ольхона, гора Шаманка на мысе Бурхан. Одно из крупнейших святилищ, место силы и большой истории, ну и, в конце концов, просто красивое место. Я пришёл на мыс Бурхан ещё до рассвета, но в это утро духи Ольхона спрятали от меня рассветные краски под пологом тумана и низких облаков.
Конечно! Ведь я забыл первым делом задобрить местных духов, как требовали того древние ритуалы наших пращуров, и предлагают сделать сейчас современные туристические справочники. Побродив пару часов в полном одиночестве, я всё же обратился к чему-то, витающему здесь в воздухе, и задобрил духов. Как, пусть останется секретом, а фактом стало то, что в этот же вечер и на следующий день солнце стало-таки проглядывать сквозь, казалось бы, непробиваемые облака. До обеда я гулял вокруг Бурхана, наслаждаясь пейзажами и испытывая лёд…на прочность, на вкус, на то, как он может играть со светом.
А потом, днём, когда окончательно свыкся с тем, что под ногами десятки, а, может быть, и сотни метров до Байкальского дна и увидел, как резво местные УАЗики рассекают белую пелену и мчат по скользкой глади озера туристов в своих трясущихся салонах, решил прокатиться по льду вдоль западного берега Ольхона, почти до самой южной точки острова, с остановками у неповторимых скал и ледяных пещер.
Начиная с поздней осени, вода, подгоняемая ветрами, бросается на щетинящиеся гранитом берега Байкала, причудливо замерзая на них. С приходом зимы эти замершие наплывы становятся толще и мощнее, создавая, в конце концов, гроты и пещеры с толстыми ледяными стенами, которые изнутри пылают всеми оттенками голубого. А потолки пещер, словно люстрами, увешаны сотнями, нет, тысячами сосулек всевозможных форм и размеров.
Останавливался я в ходе этой поездки внутри больших и маленьких заливов, чтобы насладиться, а не пугаться, как предыдущей ночью, звуками трескающегося льда. Как мне показалось, наибольшая выразительность «дыхания» Байкала была именно в заливах. Где-то под ногами лёд трескался с невоспроизводимым звуком лопающейся струны неопределенной тональности. Упругий и гулкий, со слегка уловимой и быстрой вибрацией в конце. Иногда, видимо, когда эти разломы происходили где-то рядом, я чувствовал их телом, вибрация проходила по льду и через ноги по всему телу. И было вполне реально десятками минут стоять посреди залива и ловить эти волшебные звуки, которые напугали меня при первом знакомстве ночью.
Во второй день, ещё в предрассветных сумерках, пока весь посёлок спал, я в гордом одиночестве отправился по льду до самой северной точки острова, мыса Хобой. Все 30 километров в глазах стояли голубые и прозрачные льды торосов, кристаллов разных форм и разбросанных осколков льда, которые я видел на фотографиях и которые в большом количестве хотел найти вокруг Хобоя. Солнце в этот день стало моим союзником, периодически выглядывая из-за облаков и наполняя огромные ледяные поля неповторимым изумрудно-голубым цветом.
А кроме льдов, лежащих на поверхности, в огромном количестве на северных скалах острова мне повстречались наплывы и сосули разных форм и размеров, от маленьких, похожих на ежей, до гигантских, порядка 6-7 метров, угрюмо свисающих с отвесных скал.
Вообще, лёд стал моим постоянным спутником в течение этих двух дней, являясь в совершенно различных проявлениях и формах.
Два дня пролетели как миг, как треск Байкальского льда, короткий и бесконечный, простой и многогранный. И пусть я не увидел главного — открытых от снега полей тёмно-синего льда в паутине белых трещин с отражающимися в них скалами в обрамлении голубого неба — всё равно моя мечта, жившая со мной какое-то время, довольная и счастливая выпорхнула куда-то ввысь, оставив место новым задумкам и новым свершениям.