ХИЖИНА ДЯДИ ХЭМА
Любовь Хемингуэя к Кубе началась с рыбалки. Нигде у него так не клевало, как у берегов этого острова. Недавно в Гаване уже в 64-й раз прошел Международный турнир по ловле марлина (агухи по-испански) имени Эрнеста Хемингуэя. Писатель сам организовал это состязание в далеком 1950-м. Тогда в охоте приняли участие 36 самоходных лодок из Гаванского яхт-клуба.
Ныне участвовали около 20 экипажей, которые представляли Францию, США, Канаду, Мексику, Латвию, Кубу и другие страны. В прошлые годы в «морской корриде» состязались и российские яхты, даже завоевывали призовые места. Но год на год не приходится…
Гаванский музей Хемингуэя «Усадьба Вихия» содержит 23 000 единиц хранения — принадлежавшие писателю подлинные документы и произведения искусства, оружие, охотничьи трофеи, мебель, одежду, бытовую технику — от радио до кондиционера. Ну и разумеется — литературные реликвии: 9000 книг, брошюр и журналов из его личной библиотеки, несколько тысяч фотографий, свыше 3000 писем и рукописей, экземпляры первых изданий его произведений на 30 с лишним языках. А еще около тысячи пластинок с любимой музыкой писателя — от джаза до классики, подаренные ему рисунки Пикассо и других художников…
Работы по реставрации и переводу наследия Хемингуэя в электронные версии начались в 2002 году. В 2004 году они активизировались благодаря хлопотам Дженни Филлипс, внучки хемингуэевского издателя Максвелла Перкинса — ей удалось привлечь средства бостонской Библиотеки имени Джона Кеннеди. Правда, кто платит, тот и получает, — оцифрованные экспонаты сейчас находятся в США. Свежая партия — две тысячи единиц хранения. Есть среди них и уникальные документы, например, письмо актрисе Ингрид Бергман с просьбой принять участие в экранизации романа «По ком звонит колокол».
А ранее были переданы экземпляр сценария кинокартины по повести «Старик и море», копии паспортов, послания жене Мэри Уэлш, обильная почтовая переписка… Пока этих раритетов нет в открытом доступе — их изучают специалисты. Кстати, не факт, что писатель, прямо скажем, не слишком жаловавший США, одобрил бы передачу своих архивов в эту страну. В России, например, у него поклонников не меньше, однако в начале «нулевых», у нашей страны, выкарабкивающейся из хаоса лихих девяностых, были другие приоритеты…
К юбилею писателя в поселке Сан-Франсиско-де-Паула в 15 км от центра Старой Гаваны завершились работы по ремонту и реставрации усадьбы «Вихия», в которой он жил с 1939 по 1960 год. Мне не раз приходилось бывать здесь. Есть в этом месте какая-то особая аура. И когда я бродил по тенистым аллеям на холме, где расположены дом, флигель, башня и даже маленькое кладбище любимых кошек и собак Хемингуэя, не покидало ощущение, что из дома вот-вот выйдет крепкий старик в бейсболке. И, улыбаясь в знаменитую седую бороду, предложит пройти в дом, чтобы пропустить по стаканчику кубинского рома…
Откуда взялась Куба в его жизни? Он увидел остров издали в апреле 1928 года, когда плыл на пароходе из Франции в США. Пару лет спустя близ здешних берегов ловил голубого марлина с яхты своего друга Джо Рассела. Ненадолго приезжал сюда еще несколько раз. Пока не осознал магию этого места: здесь он заряжался творческой энергией, как нигде более. И в 1939-м решил поселиться на острове. На Кубе он создал свои лучшие произведения, в том числе и повесть-притчу «Старик и море» (1952), за которую в 1953 году получил Пулитцеровскую премию, а годом позже, во многом и за нее же — Нобелевскую.
Усадьбу, где сейчас расположен музей, он приобретет позже — сначала жил в отеле «Амбос мундос», из окон которого открывался шикарный вид на бухту. Загородный дом сняла для него тогдашняя жена Марта Геллхорн. Поначалу он Папе не понравился, однако Марта на свой страх и риск затеяла переустройство дома. Результат пришелся мужу по душе. В декабре 1940-го на гонорар, полученный за фильм «По ком звонит колокол», он выкупил усадьбу. Здесь Хемингуэй принимал своих друзей, заезжал в гости и Фидель Кастро. Главный «барбудос» очень любил его произведения, особенно «По ком звонит колокол». Признавался даже, что, разрабатывая тактику партизанской войны против Батисты, использовал книгу в качестве учебного пособия.
Кубу писатель полюбил настолько сильно, что даже в 1959-м, когда Штаты вовсю травили Остров свободы, на одной из пресс-конференций в Гаване заявил, что считает себя настоящим кубинцем. И вдруг порывистым движением поцеловал край развевавшегося рядом кубинского флага. Оторопевшие фоторепортеры стали упрашивать писателя повторить этот жест. Но Хемингуэй отказался. «Я не актер», — улыбнувшись, сказал он.
В 1960 году автор «Старика и моря» почувствовал, что серьезно заболевает. Его все чаще охватывали приступы депрессии, ему казалось, что за ним следит ФБР. Он решил отправиться в Штаты, чтобы подлечиться в психиатрической клинике Майо, а потом вернуться на Кубу.
Долгое время считалось, что писатель страдал манией преследования. Однако в 80-е было рассекречено его архивное дело в ФБР: оказалось, что факты слежки действительно имели место, его считали советским агентом. Более того, в 2011 году на основании закона о свободе информации ФБР снова подтвердило: были и слежка, и жучки, и прослушка телефонов. Даже в клинике, откуда Хемингуэй звонил, чтобы сообщить о слежке своим близким и что тогда воспринималось, как проявление болезни.
Но это будет позже. А тогда его «лечили» — электрошоком. После 13 сеансов писатель потерял память и возможность творить. А жизни без творчества он не представлял. По сути, это и вынудило его 2 июля 1961 года сделать роковой выстрел. «Вихия» навсегда осиротела. Как тут не вспомнить знаменитые, ставшие пророческими строки: «Мужчина не имеет права умирать в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб». На войне судьба хранила писателя-солдата. Сам же он себя не пощадил.
В августе того же года его вдова и наследница Мэри Уэлш на встрече с Фиделем Кастро объявила, что передает виллу в дар республике. Тут же договорились об организации там музея Хемингуэя — и через год он открыл свои двери.
Реставрационные работы на средства кубинской стороны длились не один год. Привели в порядок постройки, отреставрировали моторную яхту «Пилар», на которой писатель выходил в море ловить рыбу и выслеживать немецкие подводные лодки…
В доме сейчас — все, как было при Папе. Даже старенькая пишущая машинка стоит на прежнем месте, готовая к работе над новой рукописью.
«…Наверху, в своей хижине, старик опять спал. Он снова лежал лицом вниз, и его сторожил мальчик. Старику снились львы».
Этими словами Хемингуэй завершает свою повесть о Старике и Море. Как известно, на Кубе не водятся львы. Но мы знаем, что сам Хемингуэй бывал в Центральной Африке, в районе озера Танганьика, охотился там. И в Старике, своем главном герое, который до конца упорно боролся с рыбиной, а затем уже за нее сражался с акулами, он видел самого себя.
