Борьбы органов ВЧК — ОГПУ с терроризмом. Террористические организации русской эмиграции
Террор наряду с диверсиями, заговорами и вооруженными восстаниями являлся одной из острых форм открытой и скрытой борьбы против советского государства и его руководителей.
Одним из первых нормативных актов, в котором говорилось о необходимости борьбы с терроризмом, было постановление ВЦИК от 2 сентября 1918 г., принятое в связи с покушением на жизнь председателя СНК В.И. Ленина. Конкретных санкций за террористический акт этим постановлением не предусматривалось, лишь указывалось, что на «белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов».
5 сентября 1918 г. СНК принял постановление о красном терроре, в котором указывалось, что все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, подлежат расстрелу. До 1922 г. в советском уголовном законодательстве не было понятия террористического акта, это преступление входило в качестве составной части в понятие контрреволюционного восстания и мятежа. В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. ответственность за террористический акт предусматривалась в статье 64, которая без каких-либо изменений вошла в принятый в 1926 г. новый Уголовный кодекс РСФСР как статья 58-8. Отсутствие четкости в определении субъекта преступления, объективной стороны приводило к расширительному толкованию террористического акта, заключавшемуся в подведении под его признаки различных деяний общеуголовного характера. На протяжении всего послеоктябрьского периода функции борьбы с терроризмом возлагались на органы государственной безопасности.
Первый террористический акт был зафиксирован 1 января 1918 года. Была обстреляна автомашина в которой ехал с митинга В.И. Ленин. В результате нападения пострадал швейцарский коммунист Ф.П. Платтен, который ехал в той же автомашине, он был легко ранен. Ни задержать, ни тем более установить личности стрелявших не удалось. В июле 1918 года был убит М.М.Володарский. Террористический акт был организован правыми эсерами. Предполагалось остановить автомобиль Володарского и застрелить его, но ситуация упростилась. Автомобиль Володарского сломался, и он пошел пешком. Было установлено, что убийство Володарского осуществил член боевого эсеровского отряда петроградский рабочий-маляр Н.Сергеев. Стремясь втянуть Советскую Республику в войну с Германией, ЦК партии левых эсеров постановил убить германского посла графа Мирбаха. Это решение было приведено в исполнение 6 июля 1918 года в 3 часа дня членами партии левых эсеров Блюмкиным Я.Г. и Н.Андреевым, проникшими в помещение германского посольства по подложному документу якобы для переговоров и совершившим убийство. После совершения теракта Блюмкин с Андреевым скрылись. Ревтрибунал при ВЦИК вынес заочный приговор, осудив террористов к тюремному заключению. На основании доклада Особой следственной комиссии Президиум ВЦИК 16 мая 1919 г. амнистировал Блюмкина ввиду добровольной явки и данного им подробного объяснения обстоятельств убийства германского посла графа В. Мирбаха.
Как в последствии выяснилось организатором убийства Мирбаха была М.А.Спиридонова. В то время она была членом ЦК партии левых эсеров, была членом ВЦИК и его президиума и ярым противником Брестского мира. Блюмкин действовал по ее поручению. 30 августа 1918 г. Л.А. Каннегисер совершил террористический акт в отношении председателя Петроградской ЧК Урицкого М.С., которое он совершил в помещении Комиссариата внутренних дел. Дождавшись Урицкого Каннегисер пропустил его мимо себя, затем поднялся со стула, на котором сидел, дожидаясь председателя Петроградской ЧК, и произвел в него выстрел. Каннегисер пытался скрыться, но в результате погони был задержан. По постановлению Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Петроградском Совете рабочих и красноармейских депутатов в сентябре 1918 г. за совершение убийства Каннегисер Л.И. был расстрелян. В тот же день в г. Москве было совершено второе покушение на В.И.Ленина. Похоже, что это было случайное совпадение. Оно было совершено после его выступления перед рабочими завода Михельсона в Замоскворецком районе. В результате нападения Ленин был ранен. Согласно официальной версии, на месте преступления была задержана Каплан Ф.Е., сознавшаяся в том, что именно она стреляла в В.И. Ленина. Через четыре дня после совершенного террористического акта Каплан была расстреляна. Исследование архивного уголовного дела по обвинению Каплан в нападении на Ленина не позволяет делать окончательные выводы … 25 сентября 1919 г. около 9 часов вечера в зал МК РКП(б) в Леонтьевском переулке, где собрались ответственные партийные работники Москвы, и куда должен был приехать В.И. Ленин, была брошена бомба большой разрушительной силы. В результате взрыва погибло 12 человек, 55 человек получили ранения. МЧК установила, что преступление совершено членами левых эсеров и анархистов, объединившихся в организацию «Анархисты подполья». Организация готовила еще ряд террористических актов против деятелей Коммунистической партии и Советского правительства. В ноябре 1919 г. МЧК ликвидировала эту организацию.
Ведя речь о терроризме, нельзя не упомянуть о «Народном союзе защиты родины и свободы» созданного Савинковым Б.В. в начале 1921 г. из остатков «Русского политического комитета», в задачу которого входило и совершение террористических актов на территории СССР. В 1921 г. было выявлено и арестовано на территории России около 50 активных членов НСЗРС, открытый судебный процесс над которыми вскрыл связь Савинкова Б.В. с иностранными спецслужбами, подготовку мятежей и вторжения на территорию РСФСР. В ходе оперативной игры Савинков Б.В. и его ближайшие сподвижники были выведены из-за рубежа на советскую территорию, арестованы и преданы суду. 29 августа 1924 г., после обсуждения вопроса на Президиуме ЦИКа, военная коллегия Верховного Суда СССР на открытом заседании вынесла Савинкову Б.В. смертный приговор, замененный в тот же день лишением свободы на десять лет после заявления Савинкова о «готовности служить трудовому народу под руководством установленной Октябрьской революцией власти». 7 мая 1925 года Борис Савинков, утром, обратился к Дзержинскому с письмом относительно своего освобождения. Получив от администрации тюрьмы предварительный ответ о малой вероятности пересмотра приговора Верховного суда, Савинков, воспользовавшись отсутствием оконной решетки в комнате, где он находился по возвращении c прогулки — выбросился из окна 5 этажа на двор и разбился на смерть. Вызванные врачи в присутствии помощника прокурора республики констатировали моментальную смерть. 15 мая 1925 года Политбюро приняло решение не возражать против опубликования в прессе заметки о самоубийстве Савинкова и его письма на имя Дзержинского. В прессе было много спекуляций по поводу смерти Савинкова, но архивные материалы свидетельствуют, что официальная версия — самоубийство является единственно верной. В конце 1926 года было совершено покушение на председателя Ленинградского ГПУ тов. Мессинга. Покушавшийся оказался сыном петлюровского полковника Трубы, в то время проживавшего в Варшаве.
10 мая 1927 г. была арестована группа бывших колчаковских офицеров, воспитанников дворянского сиротского института в г.Ленинграде. Эта группа, согласно показаниям ее участников, непосредственно была связана с заведующим консульской частью британской миссии в Москве Уэйтом. Она подготовляла по заданиям миссии ни много, ни мало, как покушение на взрыв в Кремле и взрыв Большого театра во время какого-либо крупного собрания представителей рабочих и крестьян г.Москвы или Союза ССР. 9 сентября 1927 г. в Комиссию по политическим делам тов. Курскому сообщили, что 12-14 сентября в г. Ленинграде Выездной Сессией Военной Коллегии Верховного Суда планируется слушаться дело пяти террористов-монархистов нелегально пробравшихся в СССР по поручению бывшего генерала Кутепова. Так как комиссия по политическим делам предварительно решала вопросы о мерах наказания, то Менжинский запросил согласия на вынесение четырем террористам — Строеву Н.П., Самойлову В.А., Адеркасу А.Э. и Сольскому А.А. высшей меры наказания. В отношении пятого — Балмасова Александра Борисовича, учитывая, что на основании его подробных и откровенных показаний удалось обнаружить еще одну террористическую группу — Шарина и Соловьева (убитых при перестрелке) и полностью раскрыть дело о взрыве в деловом Клубе в Ленинграде, — высшую меру наказания предлагалось заменить десятью годами лагеря.
Суть дела заключалась в следующем: 26 июля 1927 года были задержаны при переходе латвийской границы вооруженные и с подложными документами Строева, Самойлов и Адеркас. В ходе следствия удалось выяснить, что двое упомянутых из этой группы: Строеова и Самойлов, ранее по поручению Кутеповской монархической организации и иностранных разведок неоднократно переходили границу, передавая сведения о расположении частей Красной Армии, о состоянии воздушного и морского флота, о местонахождении военных баз и об общем экономическом и политическом состоянии СССР. За собранные и переданные сведения, шпионы получали денежный гонорар как от латвийской разведки, так и от Кутепова. Связь с этими лицами за границей, по линии монархистов, поддерживали: генерал Кутепов, полковник Александров, Марков, Крупенский и другие лидеры белогвардейских монархических организаций. По линии заграничных разведок, в частности латвийской: капитан латвийской армии, он же начальник оперативной части Главнокомандующего — Винтер, начальник 2-го латвийского пограничного пункта — Аккерман и помощник Винтера-Линде. По линии французской контрразведки вышеупомянутые лица состояли в связи с полковником французской армии Аршан. При последнем переходе границы СССР, террористические акты преследовали цель — уничтожения отдельных видных работников советской власти как в Центре, так и на местах. По показаниям Балмасова, Сольского и по данным ОГПУ было установлено следующее:
Настоящая террористическая группа в составе 4-х человек: Сольского, Балмасова, Соловьева и Кизякова (Шарина), также как и предыдущая группа, в составе: Оперпута-Стауница, Марии Щульц, Вознесенского (он же Петерс), Ларионова, Мономахова и Соловьева, подготовлявшая покушение на взрыв здания общежития ОГПУ в Москве и бросившая бомбы в Деловом клубе в Ленинграде, были организованы представителем Кутеповской организации в Гельсингфорсе (террористкой Захарченко-Шульц Марией Владиславовной) при непосредственном участии и помощи финского Генерального Штаба (в лице майора Розенштрема). Задания для террористической группы, возглавляемой Балмасовым и Соловьевым, были самого разнообразного характера, начиная от взрыва Волховстроя и кончая редакциями газет районных партийных собраний и комитетов. Экспертиза найденных у террористов бомб установила их большую мощность, значительно превосходящую силу взрыва обычного типа бомб того времени. Политбюро ЦК ВКП(б) 12 сентября 1927 года постановило утвердить решение комиссии по политотделам по делу пяти монархистов-террористов.
5 марта 1929 года ОГПУ доложило Сталину об аресте студентов МГУ Марченко Г.Д., Труханов О.И. и рабочего завода Белевич И.П. которые пытались организовать теракт против Сталина. При задержании у Труханова были обнаружены по два билета на вечера в клубе МГУ 17-го и 23-го февраля, на одном из которых предполагалось выступление Сталина. В протоколе допроса Марченко показал, что пришел к выводу о совершении теракта в связи с возникшими у него мыслями о том, что в партии идет борьба не за принципиальные положения, а за нечто другое — за возможность руководить таким мощным коллективом, как партия. Вместе с тем Марченко не был уверен, что у него хватило бы моральных сил для совершения теракта. К сентябрю 1930 г. ОГПУ докладывало, что в Москве было ликвидировано целый ряд организаций, группировок и «одиночек», в которых вопросы террора имели место не только в форме разговоров, обсуждений, но и в форме практической разработки планов террористических действий.
1 декабря 1934 года Сталину доложили об аресте в г. Ленинграде контрреволюционной террористической группы, которая состояла из младших топографов 3-го топографического отряда и бывших курсантов военно-топографической школы ленинградского военного округа. Группа ставила перед собой задачу борьбу с Советской властью не только методом контрреволюционной пропаганды, но и террором. Из участников группы было арестовано 8 человек.28 декабря 1934 года Сталину еще раз доложили об этой группе. Как выяснилось, организатор этой группы был Головкин А.В. (1907 г. рождения, беспартийный). В ходе допроса он дал показания, что к мысли о создании этой группы пришел в 1930 году под влиянием своего товарища. Принципиально организация принимала террор, считая, что такие акты и другие выступления против Советской власти будут вызывать движение масс против государственного строя».
После окончания гражданской войны, с налаживанием международных связей с другими государствами свое развитие получил так называемый внешний террор. Белоэмигрантские организации вели активную подготовку террористических актов против руководящих членов партии и правительства, выезжавших за границу. 10 мая 1923 года в Лозанне в отеле «Сессиль» был убит Воровский, тяжело ранен сотрудник Дивильковский и легко ранен специальный корреспондент РОСТА Арнс. Белогвардейцы Конради М. и Полунин, убившие генерального секретаря советской делегации на Лозаннской конференции, были не только оправданы швейцарским судом, но и возведены буржуазной печатью в ранг героев. Все эмигрантские партии стали активно использовать этот процесс против советской власти, а монархисты получили финансовую поддержку и формальное одобрение общественного мнения капиталистического мира. Оправдание убийц способствовало развитию террористических организаций монархистов и облегчило возможность совершения новых террористических актов. Информационные сводки, спецсообщения, донесения агентов и другие документы, хранящиеся в архивных фондах Российской Федерации, свидетельствуют о том, что идею террора, в том числе индивидуального политического террора, как метода борьбы с новой властью в России, взяла на вооружение наиболее активная, реакционная часть белой эмиграции.